Горячее сердце

Горячее сердце

В 1900 году Лондон женился, но не на Мэйбл Эпплегарт - она не решилась уйти от матери, сварливой и деспотичной старухи, воспрепятствовавшей счастью дочери, - а на невесте погибшего друга, Бесс Маддерн. Супруги зажили согласно и счастливо, а вскоре преуспевающий молодой писатель стал отцом дочурки, которую назвали Джоан.

Постепенно к писателю приходит слава, а в семью - достаток. Но неугомонный Джек Лондон не успокаивается. Всю жизнь он был искателем, человеком горячего сердца. Летом 1902 года Лондон едет корреспондентом в Африку, где идет англо-бурская война. Но в пути, в английской столице Лондоне, застает его весть о конце войны. Писатель решает пожить в беднейших кварталах города, чтобы изучить быт простого люда, а затем в своих произведениях показать лицемерие одной из "богатейших" держав мира, цену благополучия ее правящих классов. Переодевшись в тряпье, Джек Лондон поселяется на несколько недель в Ист-Энде, лондонских трущобах.

По материалам своих наблюдений создает он потрясающую книгу "Люди бездны", в которой без прикрас описывает ужасающие картины нищеты, картины распада и загнивания английского общества и выносит ему приговор. Такую достоверную и гневную книгу мог написать только писатель, близкий к народу, сам переживший унижения и страдания, всем сердцем любящий простых людей.

Переодетый Джек Лондон в трущобах Ист-Энда 1902

По возвращении в США Джек Лондон работает над романом "Морской волк", рассказами, статьями. Через непродолжительное время он вновь отплывает в качестве газетного корреспондента, на этот раз к театру военных действий начинающейся русско-японской войны, в Корею.

Японские власти всячески препятствуют газетчикам проникнуть в Корею. Но Лондон все же в числе первых пробирается к фронту, шлет оттуда корреспонденции, делает множество снимков. Вскоре японское командование отзывает его с фронта и даже арестовывает. Джек Лондон обращается к издателю пославшей его газеты с требованием перебросить его на русскую сторону, поскольку, как он считает, нет никакого смысла оставаться на японской стороне. Не получив разрешения, он возвращается в Америку.

У него две дочери, но семейная жизнь не ладится. Он не нашел в жене друга, товарища, который разделял бы его интерес к литературе и постоянные искания, порывы его мятежного духа. Он уходит от семьи, но мучительно переживает свершившееся.

Лондон все чаще наезжает в Лунную долину, в деревню Глен-Эллен, полюбившийся ему пышный, нетронутый цивилизацией край. А после женитьбы в 1905 году на Чармиан Киттредж покупает здесь ранчо, сделавшееся постоянным его домом.

Но Лондон не любил подолгу сидеть на одном месте. Частенько уезжал он отсюда вместе с Чармиан то в кругосветное путешествие на яхте "Снарк", то по рекам и заливу на суденышке "Ромер", то в соседний штат на четверке лошадей, то в плавание на корабле "Дириго" вокруг Южной Америки, то отдохнуть на Гавайи.

Джека Лондона, как и в детстве, все время куда-то тянуло, ему хотелось больше видеть и знать, ему хотелось все испытать самому: самому добиться успеха в боксе, в нырянии с трамплина, самому спроектировать яхту, а затем управлять ею, ведя через Тихий, Индийский, Атлантический океаны - вокруг света, с женой да двумя-тремя помощниками. "Больше всего, - писал он, - я хочу разных личных достижений, - не для того, понятно, чтобы кто-то мне аплодировал, а просто для себя, для собственного удовольствия. Это все то же старое: "Это я сделал! Я! Собственными руками я сделал это!"

Но мои подвиги должны быть непременно материального, даже физического свойства. Для меня гораздо интереснее побить рекорд в плавании или удержаться в седле, когда лошадь хочет меня сбросить, чем написать прекрасную повесть".^*

^* (Джек Лондон. Путешествие на "Снарке". М., 1958, стр. 5.)

"Чем больше препятствий, тем больше удовольствия от их преодоления, - объясняет Лондон причины, побудившие его предпринять рискованное путешествие вокруг света.-

Джек Лондон в Глен-Эллен. Лунная долина. 1903

Возьмите, например, человека, который прыгает с трамплина купальни в пруд: он делает в воздухе полуоборот всем телом и попадает в воду всегда головой вперед. Как только он оттолкнется от трамплина, он попадает в непривычную первобытную среду, и такой же жестоко первобытной будет расплата, если он упадет на воду плашмя. Разумеется, ничто, собственно, не заставляет его подвергать себя риску такой расплаты. Он может спокойно остаться на берегу в безмятежном и сладостном окружении летнего воздуха, солнечного света и устойчивой неподвижности. Но что поделаешь, - человек создан иначе! В короткие мгновения полета он живет так, как никогда не жил бы, оставаясь на месте.

Я, во всяком случае, предпочитаю быть на месте такого прыгающего, чем на месте субъектов, которые сидят на берегу и наблюдают за ним. Вот почему я строю "Снарк"^*.

^* (Джек Лондон. Путешествие на "Снарке". М., 1958, стр. 7.)

Джек Лондон за работой в Сеульской гостинице. Корея, 1904

В этих высказываниях - весь Джек Лондон.

В апреле 1907 года оклендская газета "Голос социалиста" шлет теплое напутствие отплывающему Джеку Лондону:

"До свиданья, Джек! До свиданья! "Снарк" с развевающимся красным флагом поднял 22 апреля якорь, и Джек Лондон с женой теперь уже в море. Рузвельт будет рад узнать, что еще одним "нежелательным гражданином" стало в стране меньше"^*.

^* (Незадолго до этого тогдашний президент Теодор Рузвельт назвал "нежелательными гражданами" руководителей рабочего движения Билла Хейвуда и Чарльза Мойера, которые были незаконно арестованы властями и брошены в тюрьму. В защиту Хейвуда и Мойера выступил ряд видных, общественных деятелей и писателей. По прибытии в Америку приветственную телеграмму им послал А. М. Горький, за что подвергся ожесточенной травле. Лондон написал в защиту арестованных гневную статью "Гниль завелась в штате Айдахо". Он тоже фактически был для правительства США "нежелательным гражданином".)

"Снарк" режет волны Тихого океана. Гонолулу, Маркизские острова, Паго-Паго, острова Фиджи, Новые Гебриды. А на палубе, склонившись над стопкой бумаги, сидит и пишет свои романы и рассказы атлетического сложения человек. Морской ветер треплет его волосы, ласкает щеки, шею, забирается за воротник. Человек изредка поднимает глаза и смотрит отсутствующим взглядом в бескрайнюю даль. Он углублен в работу. Выражение его лица меняется: то оно строго и напряженно, то нежно и просветленно. О чем он пишет?

Неуклюжий матрос, неловко сдернув кепку, входит в гостиную богатого дома. Он застенчив, не знает, как вести себя. Это простой, необразованный парень, но необычайно чуткий к красоте пейзажа, изображенного на висящей в гостиной картине, к музыке стихов неизвестного поэта, книга которого попадает ему в руки.

Молодой моряк знакомится в этом доме с девушкой необыкновенной красоты, белокурой, нежной, умной. Его охватывает незнакомое, щемящее чувство, он влюбляется в это воздушное создание. Но он неровня ей. И моряк твердо решает получить образование, стать писателем, добиться успеха, чтобы обеспечить будущую семью и тогда жениться на любимой девушке.

Истории трагически завершившейся судьбы матроса Мартина Идена и был посвящен роман, который писал на палубе своей яхты Джек Лондон.

Когда ветер крепчал, начинал яростно хлопать парусами и бросать на дощатый настил "Снарка" соленые брызги, Лондон спускался в каюту, и работа продолжалась там. В памяти оживали воспоминания юности, любовь к Мэйбл и то время, когда он голодный упорно трудился над рассказами, стихами, пьесами, чтобы пробить путь в литературу. В романе было воспроизведено немало деталей из его биографии. Мартин Иден, как и сам Лондон, становился наконец писателем, его тоже постигло разочарование в любимой, он тоже устал и переживал духовный кризис, но, в то время как лишенный большой цели и друзей одиночка Мартин Иден погибал, придя к выводу, что все, ради чего стоило жить, потеряно, Лондон нашел в себе силы в 1904-1905 годах преодолеть кризис; и спасла его в ту пору, по его собственному признанию, вера в народ, общественная деятельность, убеждение, что существует нечто гораздо более важное в жизни, чем любовь, - служение общественному делу, своему народу.

Джек Лондон с дочерями Бесс и Джоан 1905

В шторм, когда гигантские волны вздымаются выше мачт, Джек Лондон сам стоит у руля, железной хваткой вцепившись в штурвал, гордый, восхищенный своей победой над стихией. В штиль он ловит рыбу, морских черепах, дельфинов, охотится на акул, стреляет чаек и по полдня просиживает над книгами, наслаждаясь реалистическими пьесами Ибсена и новеллами Мопассана, остроумием Бернарда Шоу и неистощимой фантазией Герберта Уэллса. Он выходит на палубу, чтобы полюбоваться безбрежными просторами океана, его искрящейся поверхностью, чтобы определить местонахождение судна и проверить его курс.

На тихоокеанских островах его трогает душевность туземцев, радушие, с которым они встречают чужеземных мореходов. Отчаливающий от островов "Снарк" буквально ломится от подарков. На полинезийском острове Бора-Бора экипаж судна ходит увитый гирляндами цветов, а взошедшие на борт милые туземные девушки приветствуют всех поцелуями. К яхте то и дело подплывают челноки, до краев наполненные плодами, овощами, фруктами, рыбой, живыми курами. Им подарили даже поросенка. От всего отказываться было нельзя: это обидело бы гостеприимных хозяев. И, после того как "Снарк" отходит от берега и поднимается легкий бриз, по палубе начинают кататься ананасы, кокосовые орехи, гранаты, выпрыгивают из корзин лимоны. Убрать всю снедь уже некуда, при сильном крене кое-что сваливается за борт. Но все равно и за полгода команда не смогла бы съесть подаренное.

Джек Лондон с женой Чармиан на 'Снарке' во время кругосветного путешествия

Не преминул, конечно, Джек Лондон отыскать на Маркизских островах долину Тайпи, об удивительных жителях которой еще мальчишкой прочел в книге Германа Мелвиля. На месте прежних туземных деревень нашел он развалины. Там, где полвека назад возвышались прочные каменные постройки, теперь лишь кое-где стояли убогие хижины. Населявшие острова туземцы частью были истреблены, частью вымерли, не вынеся "благодати" той цивилизации, которая была им навязана европейскими колонизаторами.

Лондон с горечью пишет, что вся прежняя "мощь и красота исчезли, и долина Тайпи является пристанищем нескольких жалких созданий, съедаемых чахоткой, элефантиазисом^* и проказой. Мелвиль исчислял население долины в две тысячи человек, без небольшой смежной долины Хо-о-у-ми. Люди точно сгнили в этом изумительном саду, с климатом более здоровым и более очаровательным, чем где бы то ни было в другом месте земного шара. Тайпийцы были не только физически прекрасны, - они были чисты. Воздух, которым они дышали,, никогда не содержал никаких бацилл и микробов, отравляющих воздух наших городов. И, когда белые люди завезли на своих кораблях всевозможные болезни, тайпийцы сразу поддались им и начали вымирать"^**.

^* (Элефантиазис - слоновая болезнь.)

^** (Джек Лондон. Путешествие на "Снарке". М, 1958, стр. 119-120.)

В некогда полной жизни долине теперь не было туземных поселений. Разросшиеся джунгли поглотили результаты труда людей.

И в плавании Джек Лондон не оставлял своей пропагандистской деятельности. Он вступал в споры с моряками в портовых кабачках, при случае делал доклады о социализме. Написал для австралийской газеты статью об американских и австралийских забастовках. Его кругосветное плавание было своего рода миссией дружбы и правды.

Прибыв в какой-нибудь порт, Лондон с жадностью набрасывался на журналы, газеты, письма, которые пересылались ему из Лунной долины. Здесь он мог получить вести с родины,, узнать подробности о новом кризисе, разразившемся в Соединенных Штатах, о том, что через несколько месяцев после его отплытия. 16 декабря 1907 года, вышла в кругосветное путешествие американская эскадра. Она была послана американским капиталом, чтобы продемонстрировать могущество, посеять страх в рядах других империалистических хищников, мира.

Зловеще поблескивая орудиями главного калибра, американские суда входили в Рио-де-Жанейро, Буэнос-Айрес и другие порты и столицы. Как и "Снарк" Джека Лондона, они предполагали посетить Австралию, Новую Зеландию, Японию, Филиппины, Гавайские острова и ряд других островов Тихого океана, видимо, чтобы "помочь" островитянам оценить "преимущества" американской цивилизации.