Литература США конца XIX века

В письме к Н. Ф. Даниэльсону от 1-7 октября 1893 года Энгельс писал, что "происхождение Соединенных Штатов современное, буржуазное; что они были основаны мелкими буржуа и крестьянами, бежавшими от европейского феодализма с целью учредить чисто буржуазное общество"^*.

^* (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, М., Госполитиздат, 1953, стр. 466.)

Стремление к наживе и грабежу всячески поощрялось уже среди первых поселенцев Соединенных Штатов. Вот что пишет американский историк М. Саймонс: "Патока и алкоголь, ром и рабы, золото и железо составляли неизменный и губительный кругооборот торговли. Все общество было заражено этой страстью; оно было воспламенено стремлением к богатству, оно было бесчувственно к страданиям ввозимых рабов и похищенных варваров"^*.

^* (М. Саймонс, Социальные силы в американской истории, М., Госиздат, 1927, стр. 30.)

В трагическом положении оказались коренные жители Америки - индейцы. Их убивали, как диких зверей, сгоняли с принадлежавших им земель, обманывали на каждом шагу.

"Строгие законы, каравшие за недостаточное благочестие и за непосещение церкви,- пишет американский историк Майерс, - умалчивали о том, что индейцев посредством обмана систематически грабили, отнимая у них земли и меха"^*.

^* (Г. Майерс, История американских миллиардеров, т. I. М., 1924, стр. 26.)

Во второй половине XVIII века американские колонии начали борьбу за независимость. Войну американцев за независимость В. И. Ленин называл "одной из тех великих, действительно освободительных, действительно революционных войн, которых было так немного среди громадной массы грабительских войн"^*. Но плоды победы достались не народу. Власть оказалась в руках собственников. Используя ее, они добились принятия такой конституции, которая должна была защищать их деляческие интересы.

^* (В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 37. стр. 48.)

Утверждение буржуазной конституции способствовало развитию собственнических отношений в стране. Усиливается эксплуатация трудящихся. Обостряются противоречия между рабочими и фермерами, с одной стороны, буржуазией и плантаторами - с другой. Усиливается антагонизм и в среде правящих классов, между промышленной буржуазией и плантаторами-рабовладельцами, который в начале 60-х годов XIX века привел к гражданской войне.

Несмотря на то что господство буржуазии прикрывалось возвышенными лозунгами о свободе и демократии, современникам была ясна собственническая сущность нового государства.

Удивительно верную характеристику Америки дает А. С. Пушкин. "...Несколько глубоких умов в недавнее время, - пишет он, - занялись исследованием нравов и постановлений американских, и их наблюдения возбудили снова вопросы, которые полагали давно уже решенными. Уважение к сему новому народу и к его уложению, плоду новейшего просвещения, сильно поколебалось. С изумлением увидели демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую - подавленное неумолимым эгоизмом и страстью к довольству (comfort)"^*.

^* (А. С. Пушкин, Полное собрание сочинений в шести томах, т. 5, ГИХЛ, 1936, стр. 203-204.)

С собственническим характером молодого американского государства неразрывно была связана традиция пуританизма, появившегося в Америке вместе с первыми колонистами-пуританами.

В XVII веке английские пуритане, спасаясь от религиозных преследований, эмигрировали в Северную Америку и образовали там свои колонии.

"Пуритане Новой Англии, - пишет Антони Бимба, - были религиозными фанатиками. Улыбка в субботний день рассматривалась как смертный грех. Но эти же самые отцы-пуритане были среди самых смелых и безжалостных охотников на негров. Они занялись изготовлением спиртных напитков, привозили их в Африку, где выменивали на рабов. Затем рабы направлялись в американские колонии или в Вест-Индию, где продавались плантаторам за сахарный сырец. Сырец привозился в Но- ную Англию, где из него выделывался ром. Затем этот ром снова направлялся для той же цели в Африку. Торговля все увеличивалась, новые спиртные заводы строились, отцы-пуритане становились все богаче и богаче, количество церквей увеличивалось, и молитвы "праведных" возносились к небесам.

Отцы-пуритане не расстались с этим доходным ремеслом, даже когда оно стало незаконным. Они стали величайшими контрабандистами, которых мир когда-либо знал"^*.

^* (А. Бимба, История американского рабочего класса, М., изд. "Комакадемия", 1930, стр 19.)

Нетерпимость, религиозный фанатизм и буржуазная скаредность характеризуют американских пуритан.

Уже в XVII веке пуритане запятнали себя бесчеловечными ведовскими процессами, из которых особенно известен процесс в г. Салеме, присудивший к сожжению "за колдовство" девятнадцать ни в чем не повинных женщин.

Пуританство враждебно относилось к искусству, преследовало театр, народные празднества и игры. Все это считалось "греховным", идущим "от дьявола".

Из книг пуритане признавали лишь Библию да различного рода проповеди и сочинения Кальвина. Вся остальная литература находилась под запретом. Насквозь деляческая, пуританская мораль стала не только нормой мышления, но нормой жизненного поведения. Она оказала большое влияние на духовную жизнь Америки в XVII-XVIII и XIX веках и частично сохранилась в XX веке.

Традиция пуританизма запрещала писателям касаться темных сторон жизни, налагала запрет на проблему взаимоотношения полов. Она объявляла "грубой" жизнь простого народа, обязывала презирать народный "вульгарный" язык.

Защищая собственность и приоритет высших классов, традиция пуританизма отрицала равенство и провозглашала превосходство "достойных людей" над "чернью". В целом пуританизм лишал литературу многообразия жизненных явлений, обескровливал ее, мешал развитию реализма.

Победа в войне за независимость открыла перед американской буржуазией огромные возможности.

В начале XIX века в Соединенных Штатах начинает быстро развиваться промышленность, резко возрастает объем внутренней и внешней торговли, усиливается продвижение на Запад, в результате которого намного увеличиваются фонды "свободных земель", явившиеся предметом колоссальных спекуляций.

Быстрые темпы обогащения американской буржуазии, развитие индивидуалистических и собственнических стремлений явились основой для возникновения еще одной специфически американской традиции - так называемой теории "американского оптимизма". Смысл ее сводился к тому, что развитие Америки якобы идет и будет идти по иному историческому пути, нежели развитие Европы, что Америка - "страна процветания" и "безграничных возможностей". В отличие от европейцев, у американцев якобы отсутствуют классовые противоречия: все равны перед лицом "свободы" и "демократии". Достаточно, мол, человеку проявить энергию и инициативу, как он может быстро разбогатеть, стать собственником или предпринимателем.

Теория "американского оптимизма" нашла философское обоснование в трудах американского писателя и философа Ральфа Уолдо Эмерсона (1802-1882).

Эмерсон является одним из крупнейших писателей и философов США XIX века. Его заслуги в развитии американской литературы несомненны. Но в противоречивом учении Эмерсона, отразившем его недовольство современной американской действительностью, доказывалось также, что социальные противоречия могут быть разрешены индивидуальным путем, путем "доверия к себе".

Требуя нравственного самоусовершенствования человека, Эмерсон выступал против изменения существующих социальных условий и экономического строя. Человек должен не переделывать окружающий мир, а устанавливать контакт с ним, приспосабливаться к нему. Для этого ему нужно иметь волю к успеху, веру в себя и в свои силы. "Trust Thyself" - "полагайся на себя", "доверься самому себе" - вот один из главных мотивов философского оптимизма Эмерсона.

Философия "американского оптимизма" также оказала значительное влияние на американскую литературу. Проповедь об "исключительности американского пути развития", идеализация американской жизни, пренебрежительное отношение к другим народам, культ индивидуализма - все это находило в ней свое философское обоснование и подтверждение. Как пуританизм, так и "американский оптимизм" вошли в идеологический арсенал американской буржуазии. Для пропаганды своих реакционных идей она использовала все средства. Под различными соусами их, эти идеи, преподносили церковь, школа, газета, политические деятели. Таким образом, в сознание всех классов глубоко внедрялись реакционные собственнические устремления. Они внедрялись и в сознание тех, кто тяжко страдал от существующих условий. "Такова причина, - пишет Майерс, - почему даже самые неподкупные народные представители столь часто голосуют за собственников. Преувеличенное мнение о значении и роли частной собственности было опаснее всякого другого развращения. Считалось просто невозможным, чтобы богатый человек мог быть преступником и опасностью для общества"^*.

^* (Г. Майерс, История американских миллиардеров, т. I, М., 1924, стр. 95.)

После гражданской войны 1861-1865 годов буржуазия Севера утвердила свое господствующее положение в стране, и США встали на путь неограниченного капиталистического развития. Более интенсивно, чем в других капиталистических странах, развиваются важнейшие отрасли промышленности, резко возрастает добыча угля, выплавка чугуна и стали, в больших размерах ведется железнодорожное строительство, увеличивается производство станков и машин.

В 90-х годах Соединенные Штаты приступают к колониальным захватам. Американское правительство аннексирует Гавайские острова, начинает империалистическую войну с Испанией (1898), захватывает Пуэрто-Рико, Кубу, Гуам, Филиппины. Создавая опорные пункты в Тихом океане, Соединенные Штаты тянутся к Китаю и Японии. Одновременно американские монополии усиленно вывозят капитал в Мексику, в страны Центральной и Южной Америки, стремясь установить свою экономическую и политическую гегемонию на всем американском континенте.

Переход в империалистическую стадию развития сопровождался усилением эксплуатации народных масс, ростом нищеты среди трудящихся слоев населения. Периоды промышленного подъема сменялись годами кризисов, потрясавших экономику страны. К. Маркс в письме к Ф. А. Зорге от 20 июня 1881 года писал, что "в Соединенных Штатах... капиталистическое хозяйство и связанное с ним порабощение рабочего класса развились быстрее и в более циничной форме, чем в какой-либо иной стране"^*. На это же указывает В. И. Ленин: "Америка стала... одной из первых стран по глубине противоречий между горсткой обнаглевших, захлебывающихся в грязи и в роскоши миллиардеров, с одной стороны, и миллионами трудящихся, вечно живущих на границе нищеты, с другой"^**.

^* (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, М., Госполитиздат, 1953, стр. 350.)

^** (В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 37, стр. 49.)

В конце XIX века в США обостряется классовая борьба, усиливается рабочее и фермерское движение.

80-е и 90-е годы были отмечены крупнейшими стачками и забастовками.

Особенно острые формы приобрели выступления рабочих в Чикаго. 1 мая 1880 года рабочая демонстрация в Чикаго подверглась нападению полиции. 4 мая на площади Хеймаркет во время митинга протеста провокаторы бросили бомбу, убившую нескольких человек. Так было сфабриковано знаменитое "Хеймаркетское дело".

Провокация послужила сигналом для расправы с организаторами рабочего движения. Сотни людей были брошены в тюрьмы. Затем начался судебный процесс, где рабочим лидерам было предъявлено обвинение в том, что они призывают население к "эксцессам". Суд нашел обвиняемых "виновными", и четыре рабочих организатора были повешены 11 ноября 1887 года.

Кровавая расправа в Чикаго повлекла за собой усиление преследований рабочего движения, но рабочие не прекращали борьбы.

Наиболее крупными пролетарскими выступлениями последующего периода были стачкив г. Гомстеде (1892) и на вагоностроительных заводах в Чикаго (1894).

Стачка на металлургических заводах в Гомстеде закончилась вооруженным столкновением забастовщиков с войсками. Рабочие овладели оружием и долгое время оказывали упорное сопротивление штрейкбрехерам и правительственным войскам.

Массовое рабочее движение способствовало возникновению и росту социалистических организаций. Американские социалисты боролись за сокращение рабочего дня, организовали движение безработных, принимали участие в забастовочном движении и избирательных кампаниях. Была создана сеть социалистических изданий - газет и журналов, освещавших рабочее движение в США и в других странах. На многочисленных митингах, собраниях, диспутах социалисты выступали с речами и докладами.

Одновременно с рабочим движением в последние десятилетия XIX века в США развернулось крупное фермерское движение. Американские фермеры не выдерживали конкуренции с крупными капиталистическими хозяйствам. Им приходилось платить большие деньги за сельскохозяйственные машины, за удобрения, за перевозку продуктов, за пользование элеваторами. Фермеры работали не покладая рук, но становились все беднее. Их разорение усиливалось в связи с аграрными кризисами и падением цен на хлеб. Выросшее на этой почве фермерское движение выдвинуло ряд политических и экономических требований. Так, программа партии популистов, созданной в 1890 году, требовала передачи земли от спекулянтов фермерам, уменьшения государственных налогов, введения 8-часового рабочего дня, национализации железных дорог и т. д.

Особенности экономической и политической жизни страны не могли не повлиять и на духовную жизнь Соединенных Штатов, не могли остаться незамеченными в американской литературе.

Творчество Джека Лондона, как и других американских писателей, его современников - Твена, Норриса, Драйзера, - можно правильно понять только в непосредственной связи с большими социальными сдвигами того времени, с борьбой против усилившейся капитализации страны. Эти писатели возглавили реалистическое направление в американской литературе, открыли новую страницу в ней.

Виднейшим направлением в американской литературе и критике второй половины XIX века была так называемая "новоанглийская школа", еще известная под именем "бостонской" или "браминской". Представители этого направления - Лоуэлл, Олдрич, Нортон, Уайт и др. были связаны с Гарвардским университетом, расположенным вблизи Бостона. В их руках находились крупнейшие литературные журналы, они возглавляли кафедры в университетах и колледжах, ими тенденциозно оценивались произведения литературы и искусства. "Новоанглийская школа" была эстетским направлением. "Бостонцы" сознательно противопоставляли литературу действительности. Истинную красоту они находили только в сфере чистого искусства, утверждая, что "грубая жизнь" и "вульгарный язык" народных масс не могут быть предметом изображения литературы. Проповедь равенства приводила их в негодование. Сильную власть они предпочитали свободе, абстрактное - реальному. "Бостонцы" ненавидели пролетариат и боялись его растущей силы.

"Новоанглийская школа" тормозила развитие американской литературы, мешала ей стать инструментом познания жизни, орудием борьбы за интересы народа. Она была и осталась голосом узкого круга эстетствующих литераторов, пытавшихся сохранить консервативные традиции в искусстве и литературе.

К "новоанглийской школе" был близок писатель Генри Джеймс (1843-1916). Американец по рождению, он большую часть своей жизни провел в Европе, преимущественно в Англии. Это наложило отпечаток на его творчество. Герои произведения Джеймса - это, как и сам автор, путешествующие по Европе или живущие там американцы. Как правило, все они - богатые люди, которым не нужно работать. Подобно "бостонцам" Джеймс стремится противопоставить искусство жизни, превратить его в своеобразную "башню из слоновой кости". Он считает, что добывание средств к существованию - "вульгарное занятие", достойное лишь представителей низших классов. Люди, зарабатывающие себе на жизнь, не имеют, мол, ни досуга, ни склонности к культуре. Отсюда писатель делал вывод, что жизнь простых людей не должна интересовать художника и находить - отражение в искусстве. "Достойное поведение", "благородные чувства" и хорошие манеры - сфера высших классов. В соответствии с этой эстетской теорией Джеймс, избегал касаться в своих романах жгучих вопросов современной ему действительности. Его произведения - это поток "утонченных" переживаний, которым предаются герои из высшего общества.

В заслугу Джеймсу следует поставить то, что он был одним из популяризаторов русской литературы в США. Из русских писателей он особенно высоко ценил Тургенева. В своей книге "Французские поэты и романисты" он писал: "Мы знаем нескольких превосходных критиков, которые на вопрос, кто является первым романистом нашего времени, ответят без колебания: Иван Тургенев"^*.

^* (James, H., French Poets and Novellists, N. Y., 1883, p. 78.)

Хотя его трактовка творчества Тургенева была совершенно неправильна (он видел в писателе лишь аристократического художника), высказывания и статьи Джеймса способствовали переводу произведений Тургенева в США и тем самым знакомили с ними широкие круги читающей публики. Многие критики отмечают известное сходство между тургеневской "Асей" и одной из самых известных повестей Джеймса - "Дэзи Миллер", усматривая в этом, стремление Джеймса учиться художественному мастерству у великого русского художника.

Большое место в американской литературе конца XIX века занимал писатель и критик Вильям Дин Хоуэлле (1837-1920) и связанная с ним школа "нежного", или "розового", реализма. Хоуэлле - довольно противоречивая фигура. Он выступал в защиту реалистических принципов в искусстве, но настолько ограничивал эти принципы, что его "реализм" оказывался пустым и бессодержательным.

В первый период своего творческого пути Хоуэлле занял видное место среди "бостонцев". В романах "Их свадебное путешествие", "Случайное знакомство" и др. он описывал жизнь высших слоев общества. Эти романы поверхностны, пусты. Правдоподобно рисуя отдельные факты и детали, Хоуэлле не давал подлинно правдивого изображения действительности.

В 80-е годы под влиянием растущего рабочего и фермерского движения Хоуэлле отходит от "бостонцев" и начинает более живо интересоваться современностью и более критически относиться к окружающему.

Хоуэлле создал два утопических романа: "Путешественник из Альтрурии" (1893) и "Через ушко иглы" (1907), в которых выступил с критикой капиталистического общества.

Критике Хоуэллса присуще то сглаживание резких углов, которое отличает все его творчество. Тем не менее писатель подчеркивает резкую разницу, существующую между россказнями об американской демократии и реальной капиталистической практикой. Он критикует защитников капитализма, но тут же утверждает, что необходимости в классовой борьбе нет, что сотрудничество является лучшим средством для создания нового общества, чем борьба.

Хоуэлле выступал в защиту реализма и в ряде статей. Он требовал сближения литературы с жизнью, говорил о служении искусства народу. Бесспорно, что и критика буржуазного общества, и концепция демократичности реализма были прогрессивны как для того времени, так и для самого автора.

Но это была лишь одна сторона деятельности Хоуэллса. Другая же заключалась в том, что Хоуэлле одновременно выступал в защиту исключительности американского пути развития, считал Америку страной необычайных возможностей, страной процветания. Чтобы более ясно представить себе, какое влияние оказали реакционные американские традиции на творческий облик Хоуэллса и каким образом он примирял их с проповедью реализма, процитируем следующий отрывок из его книги "Критика и литература" (1891): "Убеждение, вызванное романом Достоевского "Преступление и наказание", что такие же глубоко трагические события могут изображаться в американской литературе, было бы ошибочным и фальшивым... Наши романисты... имеют дело с более оптимистическими аспектами жизни, которые являются наиболее американскими, и обращаются больше к отысканию всеобщего в индивидуальном, чем к социальным интересам. Даже рискуя прослыть банальным, нужно оставаться верным нашей процветающей действительности"^*.

^* (Howells, W., Criticism and Fiction, N. Y., 1891, p. 269.)

Несмотря на отдельные критические замечания в адрес современной ему Америки, Хоуэлле продолжал считать ее "землей обетованной". Он утверждал, например, что правдивое изображение реальных взаимоотношений способствует появлению "вредного сознания", знакомит с существованием трагедий и конфликтов, о которых не следует знать. Столь же нелепо звучало его высказывание, что богатые люди и умные люди - "практически одно и тоже". Оставаясь в основном на позициях американизма, он в последние годы написал еще ряд произведений, в которых не было ничего нового или оригинального. Отсюда специфические названия для хоуэллсовского "реализма": "нежный", "мягкий", "розовый" и т. д.

В заслугу Хоуэллсу, как и Джеймсу, нужно поставить то, что он много сделал для популяризации русской литературы в США. В 70-е годы он увлекался книгами Тургенева, а со второй половины 80-х годов его кумиром становится Лев Толстой.

Хотя Хоуэлле был далек от правильного понимания творчества великого русского писателя, тем не менее его восторженные высказывания (а Хоуэлле был одним из авторитетнейших критиков того времени) привлекали внимание американских читателей к книгам Толстого.

В связи с имиералистической агрессией, которую развернули США в конце XIX века, в американской литературе появляются произведения откровенно империалистического толка. Писатели Дэвис, Кроуфорд, Черчилль и многие другие идеализировали прошлое, разжигали расистские и националистические настроения.

Проповедь империалистической экспансии звучала в произведениях, относившихся к так называемой "литературе красной крови". Ее виднейшим теоретиком выступил будущий президент США Т. Рузвельт, который в своих статьях защищал политику "с позиции силы". Захватнические устремления американской буржуазии с наибольшей силой отразились в романе Дэвиса "Солдаты фортуны".

Наряду с историческими и авантюрно-приключенческими романами большое распространение получил в США жанр "деловой повести". Произведения этого типа обычно рассказывали о бедном, но энергичном и предприимчивом юноше, который своим трудом, упорством и настойчивостью добивался успеха в жизни. Проповедь делячества в литературе (С. Уайт, "Завоеватели лесов", "Компаньон"; Д. Лорример, "Письма самого себя создавшего к своему сыну") подкреплялась учением прагматистов в американской философии. В. Джеймс, Д. Дьюи и другие американские прагматики подводили философскую базу под бизнесменство, способствовали развитию культа индивидуализма и делячества среди широких слоев американского населения.

Об эксплуатации рабочих, о разорении фермеров, о низкой заработной плате, о многочасовом рабочем дне, о засилье монополий, о фактах жесточайшей эксплуатации детского труда эта литература не говорила ничего. По мнению писателей и издателей, такой материал считался "грубым", "недостойным" для литературного изображения. "Никогда еще я не был больше смущен, чем на этот раз, обнаружив несоответствие между моими собственными наблюдениями и тем, что изображалось в журналах, - вспоминал Драйзер этот период. - По мнению писателей, сотрудничавших в них, красоту и очарование можно и следовало находить всюду, но зато малейшее упоминание о грубом, вульгарном, жестоком и ужасном считалось запретным. Как могло случиться, что эти люди видели жизнь в таком счастливом, розовом свете? Такова ли была жизнь на самом деле или я был совершенно неправ?..

Они писали о благородстве характеров, самопожертвовании, величии идеалов и радостях жизни. Но я видел вокруг себя мир, полный борьбы и лишений, и все прочитанное мною ничего общего с ним не имело"^*.

^* (Dreiser, T., A Book about Myself, N. Y., 1938, p. 490-491.)

Эстетскому, откровенно апологетическому, империалистическому и другим направлениям и теориям официальной американской литературы конца XIX века противостояла литература реалистическая, демократическая.

"В каждой национальной культуре, - указывает В. И. Ленин, - есть, хотя бы не развитые, элементы демократической и социалистической культуры, ибо в каждой нации есть трудящаяся и эксплуатируемая масса, условия жизни которой неизбежно порождают идеологию демократическую и социалистическую"^*.

^* (В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 24. стр. 120.)

На литературную арену выступили писатели, которые стали бороться за приближение литературы к жизни, за реалистическое отображение действительности.

В эти годы еще был жив У. Уитмен (1819-1892), создавший знаменитые "Листья травы", с их оптимизмом, верой в гармоническое развитие страны, с их гимном науке и технике. Но, по мере того как шло время, чувства сомнения и тревоги всё больше охватывали его.

"Мне кажется, - писал Уитмен позднее, - что наша демократия Нового мира... несостоятельна как в своих социальных аспектах, так и по своим результатам в области религии, морали, литературы и эстетики... Проблема будущего Америки так же темна, как и обширна. Гордость, соперничество, зависть, порочные устремления и произвол без ограничений широко распространились среди нас... Даже сегодня, среди этого круговорота, невероятного нахальства, слепой ярости партий, неверия, абсолютного отсутствия честных лидеров... эта проблема - рабочий вопрос - начинает открываться подобно зияющей пропасти, быстро расширяющейся с каждым годом. Какие перспективы ожидают нас? Мы плывем по опасному морю, полному водоворотов и подводных течений, - все так темно и неопределенно"^*.

^* (Whitman, W., Democratic Vistas. Prose Works, N. Y., 1921, p. 254-255.)

В 70-х годах XIX века с критикой американской буржуазной демократии выступил Марк Твен. В рассказе "Как меня выбирали в губернаторы" (1870) он дал резкую сатиру на комедию "свободных выборов", с негодованием говорил о грязных приемах, к которым прибегают американские политические дельцы. Против расовой дискриминации, разгула, шовинизма направлен рассказ Твена "Письма китайца" (1870).

В романе "Позолоченный век" (1873), написанном совместно с писателем Уорнером, Твен показал ограбление народа капиталистическими компаниями, коррупцию, разъедавшую правительственные учреждения, ажиотаж наживы, охвативший различные спекулятивные клики. Критику американской действительности он продолжал в романе "Приключения Гекльберри Финна" (1884), в повести "Человек, который совратил Гедлиберг" (1899) и в других произведениях.

Во второй половине XIX века создавал свои произведения Ф. Брет-Гарт (1836-1902). Слава Брет-Гарта как писателя основывается главным образом на его калифорнийских рассказах, хотя, кроме них, он писал повести, пьесы, публицистические статьи. В калифорнийских рассказах описывались 50-60-е годы XIX века, когда в Калифорнии было найдено золото и началась золотая горячка. Их главные герои - золотоискатели, бродяги, игроки. Это храбрые, вольнолюбивые люди, чуждые корысти. У них высоко развито чувство товарищества, они по-настоящему человечны. Брет-Гарт романтически противопоставлял Калифорнию буржуазному обществу. Ему удалось воссоздать колоритную картину приисковой цивилизации, нарисовать живописную калифорнийскую природу. Хотя писатель в своих рассказах не поднимался до больших социальных обобщений, не раскрывал остроту противоречий американской действительности, его лучшие произведения были проникнуты подлинным гуманизмом и демократичностью. Творчество Брет-Гарта высоко ценил великий русский критик Н. Г. Чернышевский.

Романтическую традицию развивал в своем творчестве и современник Брет-Гарта Амброз Бирс (1842-1914). Еще юношей он вступил добровольцем в Северную армию и принимал участие в борьбе за освобождение негров. Став писателем, он во многих рассказах разрабатывал военную тематику. Бирс - большой психолог. Он глубоко проникает во внутренний мир своих героев. Писатель отрицательно относился к буржуазной цивилизации, которая представлялась ему средоточием трагических противоречий и приводила его к разочарованию и пессимизму: у Бирса не было положительного идеала. Жизнь казалась ему нагромождением кошмаров и уродств, которые усиливались год от года. Отсюда отчаяние, беспросветный мрак, характеризующие многие его произведения. В последних его произведениях усилились элементы декаданса.

Наряду с такими известными художниками, как Твен и Брет-Гарт, прогрессивную американскую литературу конца XIX века представляла группа молодых писателей.

Гэмлин Гарленд в сборниках рассказов "Главные дороги" (1891) и "Люди прерий" (1893) писал о неурожайных годах, о разорении фермеров, об их прозаическом существовании. Гарленд хорошо знал их жизнь. Это была его родная земля, это были близкие ему люди. Принадлежность к популизму наложила сильный отпечаток на все творчество Гарленда.

Свой реализм Гарленд называет "веритизмом". "Теория веритиста, - говорил он, - является прежде всего утверждением его стремления к правде и к индивидуальному выражению"^*. В обязанность писателю Гарленд вменял необходимость бороться за истину, за справедливость. "В моем уме сформировались две литературные концепции, - писал он, - 1) правда всегда выше качеством, чем красота, и 2) распространение царства справедливости - в этом предназначение и обязанность художника"^**.

^* (Garlend, G., Crumbling Idols, N. Y., 1912, p. 64.)

^** (Там же, стр. 91.)

Начав одним из первых в американской литературе реалистическую разработку фермерской темы, темы обнищания земледельцев, Гарленд в этом отношении явился предшественником и Д. Стейнбека с его "Гроздьями гнева", и Э. Колдуэлла, автора многочисленных рассказов и повестей о земледельцах Юга.

Лучшие произведения Гарленда были написаны в 90-е годы.

Дальнейший шаг в разработке фермерской темы сделал младший современник Гарленда Фрэнк Норрис (1870-1902). В одном из самых значительных своих романов - в "Спруте" - он с большой силой и выразительностью сумел не только нарисовать картину фермерской жизни, но и отобразить политическую и вооруженную борьбу фермеров за свои права, за свою землю. До "Спрута" тема классовой борьбы, тема борьбы фермеров с монополистическим капиталом еще не находила такого глубокого освещения в американской литературе.

Важная особенность романа состояла в критике и обличении монополистического капитала. Следуя за Твеном, Норрис продолжал и развивал критическую линию, прокладывая путь для драйзеровской "Трилогии желания", для "Железной пяты" Д. Лондона, для романов Э. Синклера, С. Льюиса и многих других американских писателей.

В отличие от Гарленда и Норриса, у которых преобладала фермерская тема, писатель Стивен Крейн (1871-1900) обратился к теме капиталистического города. Работая мелким репортером в одной из нью-йоркских газет, он обстоятельно познакомился с беднейшим районом Нью-Йорка - Бауэри. Там он столкнулся со столь поразительными картинами бедности и нищеты, что решил обо всем виденном написать книгу. Так появился его роман "Мэгги, девушка улицы" (1893). Героиня романа - предшественница драйзеровских героинь, сестры Керри и Дженни Герхардт.

История Мэгги - это трагедия простой американской девушки. Общество толкает ее на путь проституции, и общество же преследует ее.

Создавая роман, Крейн не побоялся использовать материал, которого избегали остальные американские писатели. Трущобы Нижнего Ист-Сайда (Бауэри) всегда занимали большое место в жизни Нью-Йорка, но никто до Крейна не осмеливался описать их в литературе.

Роман не лишен недостатков. У Крейна нет достаточно широкого социального и реалистического размаха, который виден в "Спруте" Норриса и в романах Драйзера. Ряд вопросов перенесен из сферы социальной в сферу биологическую. Но и в этом виде книга имела положительное значение, разрушая традиционные иллюзии американского оптимизма, американской буржуазной морали и доказывая лживость проповеди социальной гармонии, "возможностей для всех".

Среди других произведений Крейна наиболее значительным является военная повесть "Алый знак доблести" (1895), написанная под сильным влиянием "Севастопольских рассказов" Л. Толстого. Сам Крейн впоследствии писал: "Толстой - писатель, которым я восхищаюсь больше всех"^*.

^* (Crane, S., Red Badge of Courage, N. Y., 1933, p. XVI.)

Преждевременная смерть оборвала путь талантливого писателя. Он был, пишет Драйзер о Крейне, "одним из очень немногих писателей, стоявшим на голову выше других как интеллектуально, так и в художественном отношении, в то время как большинство было погружено в романтизм, в сентиментализм и делячество, - как и сегодня. Он, конечно, имел больше прямоты, силы и смелости, чем множество его предшественников".