На Аляску за золотом

На Аляску за золотом

С новой силой овладевает Лондоном заветная мечта стать писателем. Он познал жизнь, полную отчаяния и горя, видел ее жертвы и ее борцов. Он горит желанием рассказать миру об увиденном, поделиться сокровенными мыслями, тем, что восхищает его в человеке и что вызывает боль.

Он раздобыл где-то ветхую машинку, печатавшую только заглавными буквами, и принялся по пятнадцати часов в сутки выстукивать на ней одним пальцем очерки, научные и социологические статьи, юмористические стишки, рассказы. Однако редакции журналов с неуклонным постоянством возвращают его рукописи. Стихи его высокопарны, им недостает поэтичности, а рассказы кажутся надуманными. Действие в них не развивается, герои статичны, плоски. Мастерства начинающему писателю явно не хватает: язык его чересчур цветист и тяжел, он нагромождает большое количество звонких эпитетов, играя словами, рассматривая их со всех сторон, любуясь их звучанием и красками. У автора есть любовь к слову, но недостает еще чувства меры.

Неуспех у издателей не обескураживает начинающего писателя. Он продолжает усиленно работать над новыми рассказами и стихами, а возвращенные рукописи посылает в другие журналы и снова пишет, пишет, пишет.

Отчим верит в его счастливую звезду, мать возлагает серьезные надежды на упрямого Джека, а сам он ходит злой, с ввалившимися глазами, преисполненный ненависти к капиталистам, их подлой системе, не дающей простому парню прав на человеческую жизнь.

В Америке много говорится и пишется о различных способах молниеносного обогащения. Повсюду США рекламируются как страна изобилия и свобод. Но вот он, здоровый, полный сил молодой парень, бьется как рыба об лед, безуспешно пытаясь вырваться из нищеты. Нужно перевернуть всю эту гнилую систему. Социалисты делают хорошее дело. Маркс прав: капитализм должен погибнуть, он погибнет и будет с проклятием погребен народами. Лондон сам готов отдаться великому делу революции, но сейчас нужно кормить стариков, нужно как-то обеспечить себя. О, если бы он заработал побольше денег, он стал бы вдвое сильнее в борьбе против ненавистного ему капитала!

В этот год сенсационная весть пронеслась по штатам: на Аляске открыто золото. Из уст в уста передавались легенды о головокружительных карьерах, сделанных на золотоносных землях, где миллионерами становились за неделю. Джек с мужем сестры решил попытать счастья. Были взяты все сбережения сестры Элизы и деньги под заложенный ею дом. В Сан-Франциско были закуплены шерстяные свитеры, фланелевые рубашки, меховые шубы, шапки, сапоги, одеяла, палатка - все предметы, необходимые для длительного путешествия по снежным просторам суровой Аляски. В конце июля 1897 года двое мужчин отплыли на пароходе "Уматилла".

Трудности начались с первых же минут высадки на севере. Багаж был велик, а носильщики дороги. Если взять носильщиков, им не хватит денег и на несколько дней. Решили тащить груз сами по скользким тропам через горы. Шурин Джека отказался от непосильного путешествия, и Лондон ушел с тремя приятелями. Груз переправляли они частями, по нескольку раз проходя один и тот же путь. Особенно тяжел был Чилкутский перевал. Лондон взваливал на спину до семидесяти килограммов и ожесточенно карабкался по крутым склонам.

Нет, этот вид спорта был, конечно, не для слабых. Поэтому-то он и доставлял удовольствие Лондону, который наслаждался безупречной работой своих мускулов, гордился, когда удавалось перегнать коренных жителей здешних мест - индейцев. Джек преодолевал пороги, бурные ледяные потоки, где ни одна душа не решалась плыть. Нужно было торопиться - время решало все, так как сотни соперников шли по горным склонам, брели по узким тропам, плыли в лодках и на плотах через озера. Выносливость, смелость и смекалка обещали удачу в этой лихорадочной погоне, предпринятой обездоленными, гонимыми судьбой людьми.

Джек Лондон в одежде клондайкского золотоискателя

Джек бесстрашно смотрел в глаза опасности. Удача, казалось, была уже близка, на его стороне были решающие преимущества: молодость, жизненная закалка, ум. Его окрыляла мечта обеспечить мать и отчима, которого он оставил больным; он грезил о женитьбе на Мэйбл и о средствах для свободной писательской деятельности, которая не была бы омрачена постоянной погоней за долларом.

Лондон добрался до Доусона, когда началась ранняя северная зима. Джек предполагал переждать ее и весной начать поиски золотоносного участка: сейчас о разведках нечего было и думать. В долгие зимние вечера он штудировал с большим трудом добытые им книги, среди которых был "Капитал" Маркса и "Происхождение видов" Дарвина. Он слушал бесконечные были и небылицы об удивительных происшествиях и сказочных находках, о столкновениях из-за золота, кончавшихся трагически, о могуществе дружбы и о самоотверженности индейских женщин, о том, как замерз промочивший в полынье ноги путник и как погиб от взрыва ружья алчный человек, спрятавший золото в ружейный ствол. Каких только не наслушаешься историй и не затеешь споров в бесконечную арктическую ночь!

К весне от недостатка овощей и свежих продуктов Лондон заболел цингой. Он долго крепился, прежде чем понял, что на севере ему не удастся излечиться. Летом он спустился на лодке вниз по Юкону и вернулся в Сан-Франциско. Он не добыл ни гроша. Напротив, потратил все, что ему дали. Но юн привез нечто ценнее денег - неизгладимые впечатления и заметки о виденном и слышанном. Память сохранила встречи, рассказы, эпизоды, картины величественной природы. Он был свидетелем жестокой борьбы людей с природой, их торжества и поражений. На севере Джек Лондон крепче полюбил друга человека - собаку, по достоинству оценил ее привязанность и самоотверженность. Но, главное, в нем укрепилась вера в могущество самого человека, вера в товарищество, дружбу. Он глубоко осознал подлинные ценности человеческой души - ее благородство, мужественность и отвагу. С этих пор его еще больше привлекало в людях упорство, воля, способность выходить победителем из самых сложных и трудных положений.

Путешествие на Аляску приоткрыло и еще одну сторону капиталистического мира: жестокую борьбу между людьми, называвшуюся свободным предпринимательством. В этой борьбе выживали единицы, а сотни, тысячи, как на Аляске, устилали трупами узкие лабиринты, ведущие к призрачному счастью.