Глава 5. Железная хватка традиций и условностей

В декабре 1900 года умер отец писателя, это печальное событие еще более усилило чувство тоски и одиночества, вызванное запретом "Сестры Керри". Он решает снова вернуться к занятию журналистикой, но обнаруживает, что журналы теперь принимают его статьи куда с меньшим желанием, чем раньше. Его литературное мастерство выросло, работа над статьями и очерками требовала значительно больше времени и усилий, а в результате их бескомпромиссный реализм отнюдь не вызывал восторга у редакторов. Жизнь снова оборачивалась к писателю своей мрачной стороной, перед ним - в который уже раз! - вставал вопрос о хлебе насущном.

Фрэнк Норрис не забывал молодого писателя, он отправил экземпляр "Сестры Керри" английскому издателю Уильяму Хейнеманну, который в мае дал свое согласие издать роман в Англии при условии его некоторого сокращения, чтобы по объему книга могла выйти в стандартной "Библиотеке американской прозы". Артур Генри предложил сделать необходимые сокращения, и Драйзер согласился. В июне по приглашению Артура Драйзеры уехали на летнюю дачу, принадлежащую любовнице Артура. Конечно, такое путешествие не могло доставить много радости воспитанной в строгих моральных правилах жене писателя, но ей пришлось смириться.

Больше месяца Драйзеры провели на даче. Настроение писателя менялось каждый день. То он, спокойный и уравновешенный, обсуждал с Артуром различные высокие материи, хвалил жену за ее кулинарные способности, любовался природой, часами наблюдал за ползающими в воде крабами. А то вдруг ни с того ни с сего начинал брюзжать, ругал дачную неустроенную жизнь, невкусную еду, плохой матрас, сырое постельное белье.

В июле Драйзеры возвратились в Нью-Йорк. В целях экономии им пришлось отказаться от хорошей квартиры в районе Центрального парка и переехать в более дешевую на 82-й улице. Открывающийся из окон новой квартиры вид на расположенный на реке Истривер остров Блэкуэлл, на котором находилась городская тюрьма, приют для бедняков и больница для душевнобольных, навевал писателю невеселые мысли. Хотя посланные им в различные журналы статьи и очерки часто возвращались непринятыми, он заставляет себя продолжать работу - пишет статьи и понемногу трудится над двумя новыми романами - "Повеса" и "Грешница".

В сентябре "Сестра Керри" выходит в свет в Англии. Английская критика встретила роман благожелательно. Газета "Манчестер гардиан" отмечала, что роман "принадлежит к подлинным документам американской истории". Лондонская "Дейли кроникл" называла автора романа "подлинным художником", "Атенеум" ставил "Сестру Керри" в один ряд со знаменитым романом Эмиля Золя "Нана". Первый тираж книги быстро разошелся, и издатель Хейнеманн прислал благодарственное письмо Фрэнку Даблдею.

"Я считаю "Сестру Керри", безо всяких сомнений, лучшей среди книг, которые мы издали в последнее время и которые мы еще издадим в будущем... Я рассматриваю г-на Драйзера как автора исключительных способностей... Ото всей души поздравляю вас с тем, что вы открыли этого писателя. Вам следует всячески рекламировать его. Что вы сможете сообщить о его замыслах?"

Но Фрэнк Даблдей отнюдь не собирался возвращаться к вопросу об издании "Сестры Керри", письмо Хейнеманна переслали Драйзеру безо всяких комментариев.

Прием, оказанный "Сестре Керри" в Англии, воодушевил Драйзера, и он снова пытается договориться с каким-либо издательством о выпуске ее в Америке. Но все безуспешно. Издательства "Апплетон", "Стоукс", "Скрибнерс", "Додд", "А. Барнс", "Мид" и другие одно за другим отвергают предложения писателя. Наконец в небольшой молодой издательской фирме "Дж. Тейлор энд компани" он находит сочувствующего ему редактора, и фирма покупает остаток тиража романа и матрицы. Кроме того, эта же фирма предлагает писателю выплачивать ему еженедельно в течение года 15 долларов в качестве аванса за следующий роман. Драйзер соглашается через год представить рукопись и меняет название романа с "Грешницы" на "Дженни Герхардт". Однако настроение его не улучшается, его продолжает мучить бессонница. В начале ноября он вместе с женой решает на время покинуть Нью-Йорк и уехать в глубокую провинцию, где жизнь значительно дешевле и где он спокойно сможет работать над романом.

Выбор их падает на небольшой городок Бедфорд в штате Виргиния. Первые недели все здесь ему кажется интересным. Он совершает дальние прогулки, любуется окрестными горами, и творческое вдохновение на какое-то время возвращается к нему.

Но работа над романом продвигается медленно. В основе сюжета, как и в "Сестре Керри", лежали эпизоды из жизни сестер Драйзера. Это всколыхнуло тяжелые воспоминания детства и отнюдь не способствовало творческому настроению писателя.

В середине декабря Драйзеры отправляются в штат Миссури, чтобы провести рождественские каникулы с родителями Джаг. Февраль 1902 года застает их в Хинтоне (Западная Виргиния), в котором они проводят около семи недель. Еженедельные чеки от издателя поступают регулярно, а работа над романом все еще в самом начале. Мрачный, ушедший в себя Драйзер решает снова переменить место пребывания, переезжает сначала в Линчбург, а через несколько дней - в Шарлоттесвиль. За шесть месяцев, прошедших после отъезда из Нью-Йорка, ему удалось написать всего лишь десять небольших глав романа. И хотя получивший их редактор хвалит писателя, сам он не находит удовлетворения в работе, не может заставить себя сесть за письменный стол, его тревожат невралгические боли. Он решает отправиться путешествовать пешком, надеясь, что ходьба приведет его в норму. Путь его лежит через штаты Виргиния, Мериленд, Делавер.

В середине июля он останавливается в Филадельфии и при помощи навестившего его старого друга Питера Маккорда получает задания от местных газет и журналов. Горькая судьба первого романа не выходит из головы, висит над ним, словно дамоклов меч.

"Безнравственный! Безнравственный! - писал он с горечью в одной из статей в тот период.- Под этим покровом скрываются и пороки богатства, и огромная, невысказанная темнота бедности и невежества; и между ними должен пробираться маленький романист, выбирая не правду и красоту, а какую-то полупонятную сторону жизни, которая не имеет ничего общего ни с полнотой жизни, ни с человеком как единым целым".

В Филадельфии душевное и физическое состояние Драйзера еще более ухудшается, он посещает невропатолога, совсем бросает работать, с тревогой сообщает обо всем своему редактору, обещая со временем возвратить аванс.

"Возьмите себя в руки,- пишет ему в ответ редактор Джевет,- отбросьте все тревоги и дайте отдых и своей голове, и телу. Вы слишком преувеличиваете обязательства, под тяжестью которых, как вам кажется, вы сгибаетесь. Я рискнул сделать ставку на вашу рукопись, и, когда она будет окончена, я верю, что результаты оправдают мой шаг".

Но ни подбадривающие письма, ни заботы жены, ни сочувствие друзей не могли вернуть писателю так необходимого ему душевного равновесия. Он отправляет жену к ее родителям, а сам в феврале 1903 года с 32 долларами в кармане возвращается в Нью-Йорк. На этот раз он останавливается в Бруклине, городском районе, где комнаты дешевле и где его никто не знает. В первые дни он посещает редакции нескольких журналов, где его еще не забыли, и получает задания. Но из-под пера не выходит ни строчки. "День за днем я вставал с постели и садился за стол, какое-то время уверенный, что именно этим утром на меня снизойдет вдохновение, но, обнаружив, что оно не приходит, я подымался из-за стола и выходил на улицу..." Он пробует получить хоть какую-то работу в редакциях бруклинских и городских газет, но безуспешно, решает наняться простым рабочим на фабрику, но не в силах заставить себя переступить порог отделов найма.

В Нью-Йорке по-прежнему находится преуспевающий Поль, здесь же ставший актером Эд, сестры Мейм и Эмма, каждый из которых с радостью пришел бы ему на помощь. Но он один скитается по Бруклину, переезжает в нищенскую клетушку за 1 доллар 25 центов в неделю, голодает, позволяя себе лишь бутылку молока и кусок хлеба в день. Однажды Драйзер обращается за помощью в бруклинское благотворительное общество, но там, узнав, что у него есть сестры и братья, рекомендуют обратиться к ним. Ежедневно он отправляется на рынок, где иногда находит яблоко, луковицу или картофелину, упавшие с лотков торговцев, бережно несет их к себе в комнату, чтобы насладиться ими в одиночестве. У него начинаются галлюцинации, ухудшается зрение, усиливаются невралгические боли.

Однажды Драйзер находит в себе достаточно сил, чтобы отправиться в Манхаттан и еще раз попытать счастья в редакциях газет. Он идет несколько километров пешком через мост, чтобы сберечь три цента, которые стоит билет на паром. Ничего не добившись, он решает навестить свою сестру Мейм. Съев у нее впервые за несколько недель настоящий обед, он отправляется в обратный путь, не сказав сестре ни слова о своем истинном положении и дав ей вымышленный адрес. Узнавший об этом посещении Поль заподозрил неладное и тут же посылает ему письмо, которое в конце концов попадает к Драйзеру. Но он все еще сердит на брата за размолвку из-за журнала "Эври манс" и даже не отвечает ему. В середине апреля у него уже нет денег, даже чтобы уплатить очередной доллар за комнату. Он покупает последний кусок хлеба и спускается к реке, решая окончить все свои мучения прыжком в воду. Поднявшись на стоявшую у берега баржу, он всматривается в темные воды реки, готовя себя к последнему роковому шагу, как вдруг вышедший из каюты лодочник громко спросил его:

- Хотите завтра поплыть с нами в Олбани? Похоже, что вы собираетесь дать драпу от своей женушки...

Драйзер облегченно смеется, возвращается в свою комнату и засыпает.

Утром он просыпается уверенный, что в его жизни наступает поворот к лучшему. Он закладывает свои золотые часы и с 25 долларами отправляется на Бродвей покупать новую шляпу. Он медленно идет по улице и сталкивается лицом к лицу с Полем. Тот был потрясен видом Теодора, со слезами на глазах он силой вручает ему деньги и договаривается о встрече в понедельник. В результате этой встречи следующие шесть недель Драйзер по настоянию брата проводит в фешенебельном санатории неподалеку от Нью-Йорка, где его состояние значительно улучшается. По выходе из санатория с начала июня до конца декабря 1903 года он работает чернорабочим на железной дороге, получая сначала 15, а затем 17,5 цента в час. В сентябре приезжает жена, и они вместе живут в небольшой комнате в селении Кингсбридж, неподалеку от места работы Теодора. Он с интересом наблюдает за окружающими рабочими, особенно привлекает его внимание ирландец Майк Бурк, строительный мастер, у которого он одно время работает клерком.

Впоследствии Драйзер опишет свое пребывание в санатории в рассказе "Калхейн, человек основательный", расскажет о работе на железной дороге и о мастерстве Бурка в рассказе "Могучий Рурк". Оба рассказа дают довольно полное представление о жизни писателя в эти годы, о его борьбе с болезнью, с симпатией и сочувствием повествуют о простых людях, рука об руку с которыми ему пришлось трудиться.

Статьи и репортажи писателя практически не печатаются. Если в 1899 году американские журналы опубликовали около 50 материалов за его подписью, то в 1901 году появилось только двенадцать статей Драйзера, а в 1903-м - всего лишь две. И все они были написаны еще до появления "Сестры Керри".

Перед новым, 1904 годом Драйзер оставляет работу на железной дороге и снова начинает пытать счастья в газетах. Вскоре его берут штатным сотрудником в газету "Нью-Йорк дейли ньос". Он снова регулярно пишет свои репортажи, а в свободное время занимается самообразованием - изучает греческую и римскую историю, труды Канта и другие работы по философии. В своей дешевой квартире в Бронксе он опять принимается писать рассказы, но журналы один за другим отказываются печатать их. Шесть журналов возвращают "Тяжкий труд чернорабочего", четыре - первый вариант "Могучего Рурка", три - "Путешествие на "Айдлвайлде". Журналам не нравится, что вместо броских и поверхностных очерков он создает реалистические зарисовки из повседневной жизни, рассказы о простых людях, небольшие поэмы.

В те дни происходит его серьезная размолвка с Артуром Генри, опубликовавшим рассказ "Домик на острове", в котором он под вымышленными именами вывел Драйзера, его жену, самого себя и рассказал о лете, которое они все вместе провели на даче. Драйзер сразу же узнал себя в несимпатичном, на все жалующемся человеке, который всем испортил летний отдых, и пришел в ярость. Когда Артур после этого однажды навестил его, они окончательно разругались.